Василий Клёпов - Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]
Мы кинулись на помощь и выволокли рыбу на берег. Лёвка, как коршун, бросился к щуке.
Теперь надо было весь наш улов завялить или засолить. Изобретательный Димка быстро нашёл выход. Он проделал щель в крыше хижины и развесил вдоль неё несколько связок выпотрошенной и подсоленной рыбы. Потом разложил посередине хижины костёр из сырых дров и захлопнул наглухо дверь.
— Завтра будем есть собственную рыбу холодного копчения, — пообещал он.
Остальную, более мелкую рыбу Димка тоже подсолил и развесил на лесках снаружи хижины.
— Это будет вяленая рыба. Чем плохо?
— Где ты всему этому научился?
— Чему?
— Ну, вот и рыбу вялить, и глухаря потрошить, и разные снаряды делать?
Оказалось, что Димка научился всему у отца. Отец у него был рабочий, столяр, и умел делать всё.
Какое всё-таки счастье быть сыном рабочего! Недаром у нас всегда говорят про рабочий класс! Рабочий класс — это всё! Всё он умеет, всё сделает, всего добьётся. И если Даже забросит его, как Робинзона Крузо, на необитаемый остров, рабочий класс не растеряется. Столяр сделает мебель, жестянщик — посуду, токарь — всякий инструмент, и начнутся у рабочего класса такие дела, будто он только тем и занимался всё время, что жил на необитаемых островах. А если собрать на таком острове разных шишек, вроде моего или Лёвкиного папы, они помрут с голоду — и всё. Тоже мне, шишки на ровном месте!
У меня ещё до войны был на этот счёт разговор с папой.
— Ты кто? — спросил я его.
— Служащий.
— А почему не рабочий?
— Меня рабочие выдвинули. Вот и пришлось служить…
— А кому ты служишь?
— Рабочему классу…
— Ну, если так, это ещё ничего. Только, смотри, служи, как следует!
Служил он хорошо, его даже орденом наградили, а всё не то: служащий, а не рабочий!
Теперь я понял, почему Димка каждую вещь на глазок выверяет: он хочет походить на своего отца-столяра.[39]
Свою щуку Лёвка не доверил Димке, так как боялся, что он испортит её.
— Я из неё балык сделаю, — сказал Лёвка. — Такой балычок, что пальчики оближете.
Он выпотрошил щуку, вымыл и поволок на опушку, где решил сделать коптильный завод. Там он нашёл небольшой обрыв в почве и выкопал в нём нишу глубиной в метр или полтора, как советовал Ф. Куницын — автор книги про ловлю и хранение рыбы. Потом забрался на обрыв и проделал сверху отверстие: получилась печка с трубой. Лёвка опустил на проволоке щуку в трубу, развел огонь, забросал его сырыми сосновыми ветками, а вход в печку забил хвоей и присыпал землёй. Из трубы сразу повалил густой дым, и Лёвка закричал:
— Пошла работа! Приходите через час щучий балык есть.
Мы с Димкой ушли снова вытряхивать рыбу из морд, а Лёвка остался на коптильном заводе с Муркой, которая не отходила от него теперь ни на шаг.
Рыбы в морды набивалось каждый раз невероятное множества, и Димка высказал предположение, что начался ход. Пожалуй, он был прав, потому что я тоже читал, будто рыба ранней весной становится совсем дурной и начинает метать икру.[40]
— Жаль, что здесь не водится кета, — сказал Димка. — Можно бы насолить целый вагон красной икры. А икра, знаешь, это для нас, золотоискателей, — продукт!
Неожиданно прибежал Лёвка, и мы уже по его встревоженному лицу поняли: что-то произошло.
— Ребята! — зашептал он, хотя вокруг нас никого не было. — Тут кто-то ходит…
Лёвка рассказал, что он сидел около своего коптильного завода и думал, как бы вместо щуки поймать такого же большого осетра, когда Мурка вдруг заворчала и уставилась глазами на берёзовые кусты. Лёвка тоже стал смотреть на них, но ничего не заметил. Скоро Мурка опять заворчала, и тогда Лёвка увидел, как из березника поднялась чья-то голова и опять спряталась. Он взял кусты под наблюдение и окончательно убедился, что там прячется человек: человек стоял, не шевелясь, на одном месте, но чувствовалось, всё время следил за тем, что делает Лёвка.
— Мне что-то жутко стало, — сказал Лёвка. — «Наверно, подумал я, это тот старичок, который сам прячется, а от него никуда не спрячешься. Вот, думаю, как пальнёт сейчас в меня из кустов — и с копыток долой». Я и убежал за вами, посоветоваться, как быть? Ловить его или…
— Или сделать вид, что пошёл за дровами, — ухмыльнулся Димка.
Лёвка уже давно не выпучивал глаз, а тут опять начал выпучивать.
— Ладно, — говорю, — Лёвка, подожди шуметь. Пойдём посмотрим, что за тип прячется там у тебя в кустах.
— Только, знаешь что, Молокоед, — предложил Лёвка, — зайдём не с этой стороны, а из лесу. Тогда он не заметит нас, а мы его будем видеть.
Мы сделали большой круг и вышли к коптильному заводу из чащи леса. И что вы думаете мы увидели? Около Лёвкиной печки копошился маленький, сгорбленный человечек и всё время озирался вокруг. Он почему-то копался в кучке земли, которую выбросил из ниши Лёвка, рассматривал её, подносил горстями к глазам, потом бросал и опять начинал копаться. Под Димкой хрустнул сучок; маленький человечек так и вздрогнул весь: выпрямился и впился глазами в нашу сторону. Мы заметили, что всё лицо у него заросло седым грязным волосом, а на шее свисали длинные лохмы вроде гривы.
— Поп! — прошептал Димка.
«Нет, это не поп, — подумал я. — Попы не надевают коротких пиджаков со светлыми пуговицами и не носят штанов».
А странный человек, словно почуяв, что за ним наблюдают, вдруг вскинул на плечо небольшой мешок и побежал, спотыкаясь, к тем кустам, из которых следил за Лёвкой.
— Лёвка, ты оставайся здесь, — сказал я, — а мы с Дублёной Кожей пойдём за ним.
Где бежит эта обезьяна, мы хорошо видели. Маленький человек выскочил совсем недалеко от нас из березняка и, оглянувшись по сторонам, пошёл вдоль леса вверх по течению реки. Мы шли по пригорку и старались не выпускать его из виду. И вдруг его не стало. Там, где он скрылся, не было ни кустов, ни оврага, ни ямы, а он исчез.
— Вот так штука! — воскликнул Димка. — В Золотой долине, оказывается, есть лешие.[41]
С нашего пригорка обнаружить больше ничего не могли, а выйти на открытое место боялись, так как не хотели выдавать своё присутствие человеку, который сам прячется, а всех видит. Я начертил план и отметил, где исчез человек. Получилась вот такая схема:
Обломали для заметки несколько веток на приземистой ёлке, из-под которой наблюдали за старичком, и решили прийти сюда завтра, вооружившись на всякий случай топором.
По пути к хижине зашли на высохший поток. Мне хотелось посмотреть следы этого старичка. Уж не он ли оставил свои отпечатки на глине? Но нет, его следы, по сравнению с теми, были значительно меньше, и ходил он не в галошах, а в сапогах с подковками. Одно только совпадало: старик шёл к коптильному заводу тоже под деревьями, почти след в след с Белотеловым.
Лёвка нас уже ждал. Ему не терпелось показать продукцию коптильного завода.
— Внимание, господа! — закричал он нам навстречу. — Приготовьте ножи, вилки, тарелки. Сейчас начнётся дегустация[42] балыка коптильных заводов Льва Гомзина.
Из трубы коптильного завода всё ещё валил дым. Закрываясь от него рукавом, Лёвка подошёл к трубе, потянул вверх за проволоку, и в тот же миг что-то тяжёлое шлёпнулось в печь, а из трубы вылетел целый столб искр. Лёвка растерянно держал на проволоке здоровенную щучью голову: балык обрушился в огонь. Лёвка быстро начал выбрасывать из топки угли, надеясь хоть что-нибудь спасти. Но вместе с углями из печки полетели ошмётки разварившегося щучьего мяса, прилипшего к дровам и углям, запачканного в золе до такой степени, что дегустацию лучше всего было отложить.
— Господа! — ехидно провозгласил Димка. — Оближите пальчики и расходитесь по домам. Дегустация окончилась!
Мне даже жалко стало Лёвку. Он зачем-то копался в углях, шмыгал носом, пыхтел, вытирал рукавом глаза, слезившиеся от едкого дыма, и, наконец, сказал:
— А, правда, была большая щука? Как я её под зебры взял, она подо мной и заплясала, как жеребец. Чего смеётесь? Ей-богу, как жеребец! На конном дворе в «Главмыле» был такой же норовистый.
— Пошли, наездник, ужинать, — сказал Димка. — Я думаю, Молокоед, у нас найдётся сегодня, чем покормить хозяина коптильных заводов.
Ужин получился и в самом деле шикарный. На первое была уха из свежей форели, на второе — глухарь, на третье — довольно сладкий кофе. Не было, правда, хлеба, но едят же без хлеба алеуты, китайцы и многие другие народы. Да и вообще, если послушать врачей, хлеб есть вредно.
Наевшись, мы растянулись на еловых ветках и невольно подумали о том, что сейчас делается у нас дома.
— Теперь уже и искать перестали, — проговорил Димка. — Об одном, наверно, плачут, что трупов наших не нашли.
![Василий Клёпов - Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.]](/uploads/posts/books/239882/239882.jpg)
